Спалось Минхо плохо: то ли жарко, то ли лишние мысли лезли, то ли мешал страх проснуться в пять под крики петуха, поэтому уже в четыре утра Ли был на ногах и заваривал себе свой растворимый кофе из жестяной банки. Он мысленно праздновал победу над соседской птицей, которая еще спокойно спала, и чувствовал себя бодрее обычного. Минхо категорически отказывался думать, что так воодушевлён из-за приглашения Джисона, тем более, что до этого еще часов десять минимум, потому что Хан ещё даже вряд ли вернулся с работы и ему надо будет отоспаться. И об этом Минхо тоже думать не хотел, потому что какое его дело, спит ли это недоразумение или нет.

Ли сделал глоток кофе и уставился в небольшое деревянное окно. Двор был в легком тумане, во всей деревне полная тишина, даже кузнечики ещё спят. Ветер едва качнул большую яблоню, и она коснулась веткой оконной рамы, вырывая Минхо из его размышлений. Он пальцами отодвинул маленький тюль, выглядывая чуть дальше во двор, туда, где сквозь листву в утренний туман врезались первые лучи ещё не яркого солнца.

Минхо решил пойти на реку. Он закинул книгу в рюкзак, взял свою охлажденную кипячёнку, от вкуса которой вчера вечером его чуть не стошнило, положил три яблока вместо завтрака и вышел со двора. Впервые за пять дней его встретила лёгкая свежесть, трава была влажной от утренней росы, а воздухом было приятно дышать без страха, что он сожжёт ему все лёгкие. Больше всего ему хотелось вставить в уши наушники и включить музыку, но здешняя связь сделала из новенького смартфона бесполезный камень, поэтому полуразряженный телефон валялся где-то на дне рюкзака. Если у Джисона есть интернет, чтобы посмотреть фильм, то, наверное, через него можно и в свои соцсети залезть, полистать ленту в кой-то веки.

«Чтобы увидеть, как Хёнджин, Сынмин и Чанбин без меня развлекаются» — тут же пронеслось в голове. К чёрту соцсети.

До реки он дошел быстро, никакая жара не мешала, не отнимала силы, а мышцы болели в разы меньше, не сковывая движения. Сейчас больше всего хотелось просто нырнуть и плыть, пока силы не кончатся, потом лечь на воду, раскинуть руки и смотреть в чистое небо…

Минхо замер перед поворотом к пляжу. Его рука крепко вцепилась в рюкзак на плече, а глаза расширились. До него донеслись стоны. То громкие со вскриками, то сразу за ними тихие и протяжные. Сердце у Минхо упало куда-то в пятки. И что теперь? Развернуться и идти домой и куковать там до самого обеда?

— Давай, ещё немного, потерпи, — послышался глубокий мужской голос.

Ответом раздался очередной протяжный стон. Пальцы Минхо побелели на ручке рюкзака.

— Ещё, ещё чуточку, — всё подбадривал голос, отчего стоны становились чуть тише.

Ли чувствовал, как у него горят щёки и уши. До чего докатился? Стоит за поворотом за высокими кустами и слушает чужие стоны, даже не собираясь уходить. Он мысленно скинул это на недостаток общения и внимания, на депривацию внешнего мира и полное ограничение во всём. На очередном стоне его сердце подпрыгнуло до горла, а в животе всё сжалось в тянущий ком. Он шумно сглотнул, зажмурившись.

— Ах… хён.

— Хён? — Минхо удивился ещё больше, когда понял, что эти нежные стоны принадлежат далеко не девушке. Интерес взял своё: либо парень сейчас выходит на пляж, словно ничего и не слышал, а там будь, что будет; либо он так и будет торчать в кустах, презирая самого себя за этот бред.

Сделав небольшой шаг вперёд, Ли оступился на камне, который покатился из-под его ног прямо к песку, а сам Минхо буквально вывалился из-за поворота на пляж, чуть ли не падая носом в песок. Перед его глазами открылась самая неожиданная картина: высокий и подкаченный парень с кудрявыми волосами давит на плечи парнишке, который на вид намного младше его, чтобы согнуть его пополам, помогая сидящему на песке тянуться подбородком к собственным коленям. Оба резко подняли головы. Кудрявый смотрел вопросительно, а младший болезненно, кривясь от неприятной утренней растяжки.

— Эм, привет, — Минхо неловко поднял руку, второй всё так же крепко сжимая свой рюкзак, — не помешал?

— Привет, — парень, что мучил недо-спортсмена, распрямился, похлопав мелкого по спине, разрешая тому встать и сделать перерыв, — нет, он всё равно сейчас уже поплывёт. Нечасто тут встретишь кого-то в такое время.

— Не спится, — хрипло проговорил Минхо, всё же кидая свой рюкзак на песок, — Я Минхо.

— Я Кристофер, но можно просто Чан, а это, — он кивнул на мелкого, который тихо хныкал в сторонке и тёр свои ноги под коленями, — Чонин, я его ежедневно тренирую перед работой, чтобы он по молодости-зелености не спился от нечего делать.

— Я вообще не пью, — раздался несчастный голос со стороны.

— Да кто бы тебе дал, — зыркнул на него Чан, переводя взгляд на Минхо, — ты чего такой красный? Плохо что ли?

— Да тут это, — он замялся, чувствуя, как уши начинают предательски гореть еще больше уже от стыда за свою испорченность, — жарко, в общем.

Чан мастерски командовал Чонином, заставляя того плавать на скорость до ближайшей кувшинки в реке и обратно, подбадривая его, что вот в следующий заплыв он точно сможет быстрее, но младший от усталости плавал лишь медленнее с каждым разом. Минхо отплыл правее, уже практически не слыша их разговоры, и завис в прохладном потоке воды, чувствуя ногами донную зелень. Ему ужасно хотелось поделиться всем с Хёнджином, от души посмеяться, либо выслушать от Сынмина, какой он ужасный и отвратительный человек. На крайний случай просто рассказать всё Джисону. Ли лег на воду и уставился в небо, провожая взглядом пролетающих клином птиц. Солнце начало потихоньку греть, и его щёк коснулся нежный тёплый луч. Парень прикрыл глаза, прислушиваясь к плеску воды, отдаленным голосам и начинающемуся дню. Не сказать, что в деревне начало дня знаменовалось шумом людей и машин, но всё же что-то тут менялось, что давало понять, что жизнь вокруг уже проснулась.

Минхо сделал несколько кругов по реке и уставший выполз на берег, садясь рядом с не менее уставшим Чонином, который в пять утра выглядел так, словно отпахал весь день. Ли достал из своего рюкзака яблоки и предложил два парням, откусывая свое и смотря вдаль на противоположный берег, где маячил мелкий силуэт то ли козы, то ли белой собаки.

— Так это ты тот самый городской парень, — Чан откусил яблоко, собирая свои вещи в спортивную сумку, — Джисон про тебя рассказывал.

Сердце кольнуло, яблоко комом в горле встало, заставляя прокашляться до посинения.

— Слухи тут быстро разлетаются, — просипел он, вытирая уголок губ пальцем.

— Он мне на работу завозил такие, — Крис покрутил огрызком, — сказал, что у одного городского самые лучшие и достать их легко.

«Вот же вошь», — пронеслось в голове.

— А вы, — сознание Минхо болезненно зацепилось за то, что Джисон кому-то на работу завозит яблоки, — друзья?

— Живем в соседних домах, — кивнул Крис, — с детства дружим. Ладно, мне еще отоспаться надо и после десяти на работу. Заезжай, Минхо, я работаю в магазине у станции. Чонин, вечером на пробежку, не забудь.

«Так вот кто не торопится открывать магазин», — Ли едва удержался промолчать, зло вгрызаясь в яблоко, вешая вину за свой голод и обезвоживание на Кристофера.

Чан скрылся за поворотом, а Чонин впервые расслабился и, наконец, сгорбил спину, доставая из рюкзака пачку сигарет.

— Тебе лет сколько? — Минхо жадно уставился на пачку, кусая губы. Его нереально ломало без сигарет последние пять дней.

— Достаточно, — Чонин зажал сигарету губами, протягивая пачку Минхо, — будешь?

Ли ловко вытащил одну, прикуривая от чониновой догорающей спички. Первая за пару дней затяжка сильно ударила в голову, тело сразу же расслабилось, появилось секундное состояние опьянения. Минхо откинулся назад на локти и расплылся в улыбке довольного кота, думая, что такими темпами он без проблем доживет до своей электрички.

— Я видел, как ты там стоял, — Чонин выпустил дым вперед, — ты подумал, что мы с хёном трахались.

Минхо распахнул глаза, смотря в затылок мелкого, который поднимал свои вещи с песка и отряхивал грязную задницу.

— Расскажешь Чан-хёну, что я курю — расскажу всем, как ты проебался, — он улыбнулся, и на его зубах мелькнули металлические скобы.

Минхо провел на пляже еще пару часов и к десяти собрался уходить. Он планировал сходить в душ, привести себя в порядок и только потом идти к Джисону. По пути домой он внимательно рассматривал чужие дворы через сетки или низкие и покошенные заборы. Когда в детстве Минхо приезжал на дачу к родителям отца, там у всех были высокие каменные заборы, дома из кирпича, участки были выложены плиткой, а при каждом доме красовался ухоженный сад с гортензиями. Только сейчас он понял, что дача и деревня — это совсем разные вещи. Он прошел мимо одноэтажного деревянного дома, покрашенного в лимонный-желтый. Окна были открыты, ветром на улицу вытянуло белоснежный тюль. В окне виднелась аккуратная кухня, на стене на крючках висели белые ковшики и кастрюльки, на тумбе сидел жирный рыжий кот, который жмурил один глаз и облизывался рядом с глубокой миской. Во дворе дома молодая женщина вешала длинные белые простыни на верёвку, а её платье в мелкий синий цветочек колыхалось на ветру. Её старая соломенная шляпка была завязана лентами под подбородком. Женщина перевела взгляд на Минхо и улыбнулась.

В двенадцать Ли стоял возле калитки Джисона и не знал, кричать ли парню в окна или зайти на участок самостоятельно. Забор-сетка и такая же калитка не казались особым препятствием перед входом, но и врываться в чужой двор было как-то неловко, тем более, что они не договорились на определенное время и вряд ли именно сейчас Джисон ждал его. Минхо всё же открыл крючок калитки и зашел, аккуратно прикрывая её за собой. Тропинка от входа вела к крыльцу, где была входная дверь. Ли прошел вперед, вытягивая руку над высокой травой и касаясь её пальцами. Он поднялся по ступенькам на крыльцо и постучал в деревянную дверь, осматриваясь. Двор и дом Джисона казались уютнее, чем у семьи Ли, возможно потому, что бабушка с дедом уже слишком старые, чтобы печься о красивых занавесках или свежей побелке на доме. Минхо постучал ещё раз.

— Иду, — приглушенно из глубины дома.

Отчего-то Минхо занервничал. Надо ли объяснять, почему он просто взял и зашел на участок? И почему решил прийти именно сейчас, а не к часу или к двум? Замок повернулся, и дверь открылась, открывая вид на только что проснувшегося Джисона. Он был как растрепанный воробей: щека помятая, лицо чуть опухшее, глаза сонно прищурены, волосы неопрятно торчат в разные стороны, черная футболка замята на груди.

— Я тебя разбудил? — Минхо прошел в дом, обходя Джисона и подавляя улыбку.

— Я бы и так скоро проснулся, — хрипло проговорил Хан, потирая глаза пальцами, — проходи, можешь пока посидеть на диване, включи себе вентилятор и сделай чай, а я умоюсь и спущусь к тебе.

Минхо прошел в гостиную и сел на диван цвета горчицы, откидываясь на плюшевые малиновые подушки. Под ногами был мягкий ковер, на стенах висели картины и фотографии, с которых улыбался маленький щекастый мальчик в окружении семьи. На одной фотографии Джисон был парой лет младше, чем сейчас, он обнимал огромную собаку и смотрел куда-то в сторону. Минхо перевёл взгляд на новенький белый вентилятор и подумал, что уж лучше жить с Ханом в таких условиях, чем как-то ещё. На втором этаже дома послышался звук воды в ванной комнате, тогда Ли позволил себе встать, включить вентилятор и поближе рассмотреть все семейные фотографии, задерживая взгляд на самых относительно новых, где Джисон уже более-менее узнаваем. Ли долго всматривался в черты лица парня, в его жесты, улыбку, в любовь в его глазах, когда тот с семьей или с каким-то животным. Невольная улыбка растянулась на губах Минхо. Когда Хан вышел из душа, Ли сделал вид, что пилит взглядом стену, а не его фотографии.

— Что будем готовить? — Джисон открыл большой холодильник, полностью заставленный разными продуктами, бутылками с водой и газировкой.

Минхо такого не видел даже дома в городе. Обычно они покупали необходимые продукты и не особо тратились на разные снеки и прочее, ограничиваясь мясом, рисом, приправами и горой кимчи. Но у Джисона же доверху было всего, чего Ли никогда и не пробовал. Хан заметил его замешательство, сморщился и махнул рукой:

— На работе аванс выплачивают продуктами из магазина, а в конце месяца уже дают деньги, — он раздвинул коробки с соусами и вытянул контейнер домашней маринованной моркови, гордо заявляя, — домашняя.

Они сошлись на том, что сделают большую сковороду чачжамёна и подъедят все оставшиеся закрутки и маринованности. Минхо по-хозяйски достал из холодильника лук и морковь, доверяя Хану заняться овощами, пока он будет ставить огромную кастрюлю воды для лапши. За его спиной началась возня, Джисон шумно сопел и гремел ножом и кухонной доской. Поставив кастрюлю на газовую плиту, Минхо глянул через плечо и увидел, как Хан режет лук прямо с шелухой.

— Так, я это есть не буду, — Минхо отобрал у него луковицу, — если ты так боишься расплакаться, то чисти морковь, а я порежу лук.

Ситуация лучше не стала. Джисон сполоснул морковь под водой, оценил её взглядом и уже хотел начать резать, как Минхо снова остановил его.

— Почистить — это не протереть салфеточкой, — он закатил глаза, — ты как вообще один живешь?

— Я не один живу, — возмутился Хан, скрещивая руки на груди, — матушка приезжает раз в неделю, готовит на семь дней, делает закрутки, раскладывает всё по лоткам и уезжает обратно в город. И вообще, если такой умный — научи.

Ли едва удержался от колкостей, вспоминая, что уже задел парня необдуманно брошенной фразой, поэтому молча принял вызов, вставая позади Джисона.

— Бери нож в одну руку, — тихо сказал он над ухом Хана, — морковь бери в другую. Резкими движениями от себя счищай с нее шкурку, только сильно не дави.

Он взял руки Джисона в свои руки и стал помогать ему, крепко сжимая его пальцы на ноже. Выходило как-то не очень, отчего Минхо встал ближе, прислоняясь грудью к спине Хана, снова тихо повторяя этапы действий.

— Резко от себя, — чуть ли не шептал он в его покрасневшее ухо, — не так сильно, а то разрежешь её пополам.

Когда у Хана стало получаться, Минхо не сразу понял. Его мысли заняла та близость, которая так внезапно возникла между ними. От Джисона пахло гелем для душа, его спина была тёплой и грела тело Минхо, его руки так удобно помещались в ладонях, что Ли не хотел их отпускать. Казалось, еще миллиметр, и можно положить подбородок на его плечо, закрыть глаза и просто так постоять. Снова это мерзкое чувство в груди, когда сердце сжимается и начинает перебираться в район горла, а в животе то, что нормальные люди называют бабочками. Минхо резко отпустил руки Джисона и отпрянул от него на два шага назад. Лицо горело, как при гриппе.

— У тебя получается, — сухо заявил он, переключая свое внимание на приготовление соуса.

Джисон кивнул. Он не двинулся, даже не посмотрел на Минхо, ни взгляда не кинул, только дышать, наконец, начал, когда Ли ушел к плите.

Они развалились на диване с тарелками, виноградной содовой, кучей лотков кимчи, моркови и спаржи и с ноутбуком, на котором вайфай ловил так быстро, что у Минхо сносило крышу. Парни задернули шторы, отчего в гостиной стало почти темно. Они решили посмотреть какой-то триллер из начала двухтысячных, чтобы просто занять время и создать фон, а не есть в неловкой тишине. Вентилятор гнал холодный воздух в лицо. Ли набрал в рот побольше лапши и закрыл глаза, вслушиваясь в бессмысленную реплику героев и ловя порывы воздуха. Так хорошо ему не было давно. В последние пару месяцев он только и делал, что ходил на сеансы к психотерапевту, пытаясь найти смысл вставать утром с кровати и хотя бы пить воду, потому что депрессия заставила Минхо перестать делать обычные повседневные вещи. Сейчас у него было всё, что казалось таким необходимым: еда, вода, воздух, интернет и Джисон, который сел так, что уперся своим бедром в бедро Минхо. Ли открыл глаза и перевел взгляд с экрана на Хана. Парень набил за щеки побольше лапши, параллельно засовывая в рот палочками корейскую морковку, внимательно следя за фильмом, резко моргая от громких звуков. Смешной. Похож на белку: такой же щекастый и такой же глупый. Минхо всеми силами на каждый его плюс старался найти десять минусов, чтобы поддерживать раздражение в сторону соседа. Казалось, Джисон его даже не видел, оттого ему было намного легче пялиться на него в полглаза. Хан отложил свою пустую миску в сторону и отпустил руку на свое бедро, отчего кончики его пальцев коснулись ноги Минхо. Дыхание сорвалось, а сердце потеряло привычный ритм. Какого черта это происходит? Ни один человек, ни одна девчонка никогда не заставляла Минхо чувствовать что-то такое простыми кончиками пальцев в мимолетном касании. Минхо убрал свою тарелку и постарался расслабиться, откинувшись на спинку дивана. Он снова чуть глянул в сторону и столкнулся со взглядом Джисона.

— Долго пялиться будешь? — Хан поддерживал голову рукой, упираясь локтем в диван.

— Я не пялился, — как ребёнок оправдался Ли.

За долю секунды Хан посмотрел сначала в его глаза, потом на его губы, потом снова в экран ноутбука. Минхо дико разозлился. Как можно после этого переключиться на какой-то бессмысленный фильм? Ли опустил руку на колено Джисона, что было в миллиметре от его собственного, отчего Хан удивленно оторвался от экрана, с непониманием смотря в глаза напротив. Эти его огромные глаза так раздражали старшего, но Минхо не понимал, что делал, а тем более, зачем он это делал. Он подался чуть вперед, на что Джисон машинально отпрянул.

— Минхо, — тихо прошептал он, кладя руку поверх его руки, — ты чего?

— Не знаю, — так же тихо ответил, стараясь вдохнуть поглубже, но воздух словно отказывался поступать в легкие, из-за чего внутри разыгралась настоящая паника.

Минхо опустил взгляд на губы Джисона. Они похожи на бантик, кажутся такими мягкими. Если бы Хан был девчонкой, Минхо бы его ещё в первый день поцеловал, а не тянул так долго. Собственные мысли смешались в кучу, пальцы сплелись в замок, а расстояние между парнями сократилось донельзя. Джисон вновь постарался отодвинуться, но подлокотник упёрся ему в спину и не дал отстраниться дальше. Ли рвано выдохнул, чувствуя такое же горячие дыхание Хана на своей щеке.

— Джисон, — крик в окно, а затем легкий стук по стеклу, — ты дома?

Оба отлетели друг от друга, смахивая на пол лоток с кимчи и опрокидывая ноутбук, который сразу же захлопнулся и выключил фильм.

— С..сейчас открою, — громко крикнул в ответ Хан, на дрожащих ногах выбегая к входной двери.

Он едва смог повернуть ключ и открыть дверь. На пороге стояли Чан и Чонин, держа в руках два пакета с готовой едой.

— Решили заскочить к тебе и посидеть немного, — довольно улыбался Крис, из-за чего Минхо заметил его ямочку на щеке аж из гостиной, — о, так вы тут тоже собрались? Отлично, мы к вам.

Первым протиснулся в дом Чонин и сразу направился к еде, прямо пальцами доставая морковь из лотка и отправляя её в рот.

— У вас тут… интересно, — он окинул взглядом еду на ковре и опрокинутый ноутбук, но сразу же направился на кухню, чтобы отхватить побольше оставшейся лапши, крикнув в сторону гостиной, — хён, а ты чего такой, словно опять решил, что кто-то на пляже трахается?

— Кто на пляже трахается? — Крис чуть не уронил пакеты с едой, спотыкаясь об опрокинутый лоток еды на полу.

— Городская принцесса подумала, что мы сегодня утром с тобой на пляже…

Минхо кинул в него лотком с морковью.

— Что? — Чан не выдержал и разразился громким смехом.

Джисон, который всё время растеряно кусал свои губы и тяжело дышал, как после пробежки, представил это и поддался смеху друга и тоже звонко рассмеялся, позволяя себе расслабиться, отчего Минхо весь покраснел от злости и смущения одновременно. Раздражение внутри заиграло с новой силой, словно кто-то пилой резал по железному бруску. Он резко вытянул руку в сторону Чонина, который стоял весь в корейской моркови, и выдал, как на духу.

— Этот говнюк вообще курит!

— Что?! — трое в один голос.

Дело шло к вечеру. На улице потемнело. Четверо парней сидели на полу в гостиной и играли в Уно. Джисон сел между Крисом и Чонином, потому что иначе мелкому грозила жесткая расправа на месте, а тот и так получил по шее со всего размаху, Минхо же сидел напротив Джисона и не поднимал на него глаза, старательно избегая взглядов. Ли положил карту на ковер и столкнулся со злыми глазами Чонина.

— Ты труп, хён, — едва слышно процедил сквозь зубы мелкий.

— Ты первый начал, — он покрыл его карту пропуском хода.

— Хватит. Мы уже сотый раз играем, — Джисон одним движением отодвинул Чонина от Минхо, убирая все карты в стопку.

— Расскажите, как вы познакомились, — резко выдал Ли, впервые за весь вечер позволяя себе секундно глянуть на Джисона, тут же переводя взгляд на Криса.

Обстановка словно сразу разрядилась, а густой воздух стал чуть свободнее.

— Ох, — Чан довольно улыбнулся, что заставило Минхо едва заметно скривиться, — это было, когда мне было девять, а Джисону — шесть.

— Я тогда только переехал в этот дом, — кивнул Хан, делая глоток из банки колы.

— Мы столкнулись в одном дворе, который отсюда в добрых трех километрах, — кивнул Чан, — я в тот вечер намеревался украсть у одной злющей тётки кабачки с огорода.

— А я полез за огурцами, — поддакнул Джисон.

— Мы зашли во двор с разных концов, наталкиваясь друг на друга возле грядок. Джисон споткнулся и свалился на меня, а я…

— А Чан от страха закричал на весь двор, — гордо договорил за него Хан.

— На нас сразу же засветили фонарём, тетка схватила грабли и выбежала на нас с крыльца. Мы помчались так быстро, как только могли. Мне казалось, что её грабли были в миллиметре от наших затылков.

— Чан-хён тогда перекинул меня через забор, потом перелез сам и мы побежали, не оглядываясь, — Джисон пилил банку содовой взглядом, покручивая её в пальцах, — бежали долго, не останавливаясь, а потом оказалось, что бежать нам в одно место. Так и узнали, что живем в соседних домах.

Все засмеялись. Даже Минхо расслабился, сел удобнее и всё же позволил себе посмотреть на Джисона. Он улыбался, смотрел в его глаза в ответ, а потом кивнул, словно говоря «всё в порядке», и стало совсем спокойно.

— А ты в детстве воровал с грядок? — Чонин больно ткнул Ли локтем под рёбра.

— Нет, не доводилось, — тот пожал плечами, запоминая этот жест, чтобы в будущем отомстить.

— Что? — Крис встрепенулся и отставил свою колу в сторону. — Так у тебя же детства не было!

— Вот и было! — возмутился Минхо. — Мы с Хёнджином из дома ночью убегали.

Он не заметил, как Хан поджал губы и крепко сжал пустую алюминиевую банку в пальцах, сминая ее.

— Это ли детство, — фыркнул Чонин, — даже я у той тетки воровать пытался в лет пять. Схватил помидор из теплицы, только дверь снаружи захлопнулась, она меня за волосья вытащила оттуда…

Все снова залились смехом, только Джисон сдержанно хмыкнул уголком губ.

— Мы должны устроить тебе счастливое детство сейчас, — заявил Чан, — эта тётка ещё живёт там, только теперь она уже, наверное, ещё более злючая бабка.

— Точно! — подхватил Чонин, яростно сверкая брекетами.

— Ребят, это слишком жестко для городского парня, — Джисон с вызовом посмотрел в глаза Минхо.

«Слабо?» — читалось во взгляде.

— Погнали, — Ли уверенно поднялся на ноги, — где там ваша бабка живет?

Они шли по ночной улице три километра пешком, что-то громко обсуждая, обнимая друг друга за плечи и пиная друг другу камни. Каждая дворовая собака лаяла на них, а Чонин лаял им в ответ, отчего они смеялись ещё громче. Джисон шел рядом с Минхо, иногда задевая его ладонь пальцами или соприкасаясь плечами, но Ли запретил себе вновь обращать внимание на это, пока снова не довело до ручки.

— Вон тот дом, — Крис остановился и ткнул пальцем сквозь темноту ночи в освещенный уличным фонарём участок старого покосившегося дома.

— Залезем все, — уверенно заявил Чонин.

— У кого улов будет больше, тот и выиграл, — уверенно кивнул Джисон.

Только Минхо с опаской поглядывал то на парней, то на дом, в котором на первом этаже горел свет.

— Она внизу на кухне, — Джисон остановился рядом с Минхо и посмотрел ему в глаза, когда они подобрались к забору вплотную, — если застукает, домчит до тебя за пару секунд, бежать надо будет очень быстро.

Ли кивнул.

— На счет три, — шёпотом скомандовал Чан, — всем ни звука. Раз, два, погнали.

Они тихо перелезли через скрипучий забор. Сердце Минхо стучало так, как не стучало на защите диплома. Он слышал его удары где-то в своей голове. Страшно. Четверо парней разбрелись в разные стороны по участку, Джисон показал пальцем, в каком направлении грядки. Шли тихо, пригибаясь, стараясь сровняться с ростом кустов. Силуэт бабки мелькал в окне, она то и дело бросала взгляды на улицу, тогда все разом замирали. Ей богу, как в компьютерной игре. Минхо опустился пониже и быстрее всех двинулся к грядкам, пока старушка смотрела в окно.

— С ума сошел? — шепотом крикнул Джисон.

— Это же соревнование, — усмехнулся Ли, отчего Хан тоже прибавил скорости в направлении огурцов.

— Дураки, — прошипел Крис, наклоняясь к первому попавшемуся кусту, наощупь пытаясь понять, что он собирает.

Руки Минхо вцепились в пупырчатые плоды огурцов и он сорвал сразу три, засовывая их в карманы шортов, закрывая их на липучку. Рядом пыхтел Джисон, не зная, куда пристроить своё награбленное из-за отсутствия карманов.

— Эй, лузеры, — прошептал Чонин, стоя с большим арбузом в руках, — вы все мне должны по обеду.

Мелкий сделал шаг и запнулся о торчащий из-под земли корень, роняя огромный арбуз на землю и падая рядом, опрокидывая сразу два железных ведра, подняв такой грохот, что все соседские собаки залаяли, как бешенные.

— Твою же мать, — вскрикнул Крис, запихивая кабачки под футболку, замечая, как бабка в окне метнулась к двери, — дёру, парни!

— А ну, сукины дети, — бабка с граблями уже стояла на пороге дома, размахивая ими, как олимпийским флагом.

Так страшно Минхо еще никогда не было.

— Бежим! — заорал Джисон, дёргая Минхо за футболку, и, спотыкаясь, помчался в сторону забора.

Парни кинулись врассыпную. Если и прибьют, то кого-то одного. Крис бежал, перепрыгивая ровные грядки, налево. Чонин, отряхивая свои вещи от сочного арбуза, бежал куда-то в его сторону. А Минхо и Джисон мчались направо.

— Стоять, — кричала бабка, — поймаю- освежую!

Минхо показалось, что её грабли буквально расчесали ему волосы на затылке, тогда он схватил Хана за руку и дернул, что было силы, перелетая с ним через забор. Ли только и успел обернуться на ходу, замечая злющее лицо старухи над забором, она что-то кричала, но звонкий смех Джисона её заглушал. Они бежали долго. Километр, два. Хан схватил старшего за футболку и потянул его с дороги куда-то на тропинку между двумя домами.

Минхо уперся спиной в стену, а Джисон губами ему в губы. Они целовались, как в последний раз. Дышать было нечем, сердце колотилось другому в грудь. Пальцы Ли крепко сжимали плечи Хана, а младший держал его за затылок, словно Минхо вообще собирался останавливаться. Крышу снесло окончательно. Ли приоткрыл рот, чтобы глотнуть воздуха, но Джисон, видимо, решил, что уж лучше они умрут, чем остановятся, потому их языки столкнулись, поцелуй стал глубоким и влажным. Голова шла кругом, а ноги едва ли чувствовали землю. Чмокающие звуки и тяжелое дыхание наполнили тишину улицы, Минхо нагло оглаживал талию и спину Джисона руками, а тот льнул к нему, расплываясь в его руках.

— Что мы творим, — прошептал Минхо в губы Хана.

— Целуемся? — и снова проник в чужой рот языком, оглаживая его и бесстыдно изучая.

Минхо обхватил чужой язык губами, не позволяя ему хозяйничать, и взял инициативу на себя, вжимая теперь Джисона в стену, продолжая мокро и так горячо целовать.

— О, ты…? — Джисон опустил руку к шортам Минхо.

— Это ворованные огурцы, придурок.

Они засмеялись. Дело к часу ночи, надо идти домой.

Они шли, подкалывая друг друга, кто больше испугался бабку. Оказалось, что Джисон вообще не успел ничего взять, отчего Минхо в ликовании заявил, что теперь у него не то, что детство появилось, ему так вообще эмоций на всю жизнь хватит теперь.

— Тебе не надо на работу? — Ли зачем-то проводил Джисона до дома.

— Сегодня выходной, я планировал выспаться.

— Так иди спать, — Минхо кивнул в сторону его дома.

— Спасибо, что проводил.

— Иди, — целовать ли Джисона на прощание?

Минхо развернулся и пошел в сторону дома, кинув через плечо «спокойной ночи».